Картер Браун - Том 29. Пропавшая нимфа [Крадись,ведьма. Этот милый старый блюз. Ледяная обнаженная. Пропавшая нимфа]
В полицейском участке пришлось потратить жутко много времени. Шелл потребовал от меня соблюдения всех формальностей. После того как я продиктовал заявление, оно было отпечатано и подписано мною. Затем он трижды прошелся по нему, придираясь к каждому слову. К этому времени уже пробило пять часов, и мне очень захотелось выпить.
— Лейтенант, — проворчал я, — мне понятно, что ты меня ненавидишь. Но если мы еще раз пройдемся по заявлению, я затоплю истерикой всю твою конуру. Тебе же этого не нужно, не так ли? Я имею в виду: тут так все прибрано и чисто, что ты не захочешь беспорядка. К тому же это смутило бы нас обоих.
— Для человека с патентом частного сыщика оправданное убийство — недостойная штука, Бойд, — холодно ответил он. — Даже если бы были безупречные свидетели, способные подтвердить, что у него не было иного выхода и ему пришлось стрелять в порядке самообороны. А уж без свидетелей… — Он многозначительно пожал плечами.
— Для меня наступил день загадок, — пробормотал я. — Лейтенант, ты хочешь сказать мне что-нибудь или как?
— Я думаю, ты в большой беде, — огрызнулся он. — А также считаю, что ты кое-что от меня скрываешь, Бойд. У тебя есть какая-то информация, которой мы не располагаем. Предупреждаю, если ты ею не поделишься, я пришью тебе дело об убийстве этого Унгара!
— Я всегда помогаю полиции, лейтенант, и ты это прекрасно знаешь, — упрекнул я его. — И ничего не скрываю.
— О’кей, — проскрипел Шелл. — Тогда мы тебя прижмем на всю катушку.
— Меня бы это немного обеспокоило, если бы не пара пунктов, — кротко сказал я.
— Какие еще пункты?
— Например, Пэтти Ламон засвидетельствует то, что случилось в ее квартире с Унгаром и Эстелом, — мягко напомнил я. — И как я дал им ложный адрес, но они сами с ним разобрались. И как я отправился на квартиру Байерса, чтобы защитить его в случае их появления.
Лейтенант многозначительно фыркнул, но я решил это проигнорировать.
— Затем, есть досье на Унгара, — радостно продолжил я. — Помнится, ты говорил прошлой ночью, что у него длинный «послужной список», назови, мол, любое преступление, и он его совершил… Те две пули, что Эстел выпустил в меня, остались в стене. Ваши эксперты по баллистике засвидетельствуют, что они не подходят для моего нагана. Разве не так?
Шелл что-то пробурчал и свирепо уставился на меня:
— Ты сейчас перехитришь самого себя, Бойд!
— Вы напали на след Эстела? — с надеждой спросил я.
Он покачал головой:
— Он или улизнул из города прошлой ночью, когда сбежал из квартиры Байерса, или стал невидимым. Я знаю этот город и его людей. Мы дважды прочесали все возможные места, где Эстел мог укрыться. Ручаюсь моим полицейским значком!
— Конечно! — сочувственно произнес я. — Как выглядит дело в целом, лейтенант? Раттер все еще фигурирует в качестве подозреваемого?
— А ты как думаешь? — спросил он отвратительным, полным подозрения голосом.
— Думаю, да, — твердо ответил я. — Ты проверил его алиби на время убийства Байерса?
— А следовало бы? — безразлично бросил он, наблюдая за мной словно ястреб.
— Не знаю, — неуверенно протянул я. — Просто мне любопытно было бы это узнать. На всякий случай. Только представим себе, что он действительно убил Луизу Ламон, не выдержав ее шантажа, из-за которого мог оказаться замешанным в похищении диадемы. Может, он не знал об отношениях Байерса с Луизой, но она могла рассказать Байерсу о нем, так? После ее смерти Байерс мог осмелиться сам пойти на шантаж и угрожать Раттеру разоблачением в глазах легавых.
— Полиции! — проскрипел Шелл.
— Полиции. Поэтому Раттер посчитал единственным выходом пришить и Байерса, попытаться представить его смерть самоубийством, чтобы вы подумали, что маленький Вилли убил Луизу, а затем покончил с собой.
— Смешно! — отреагировал лейтенант, но не совсем уверенным голосом.
— Может, ты и прав, — подольстил я. — Но все равно не помешало бы вызвать Раттера и задать ему несколько вопросов. По крайней мере, у него это вызовет уважение.
— Уважение к чему?
— Я слышал, он повсюду разглагольствует о некомпетентности полиции в целом и одного лейтенанта в частности, — мягко подкинул я идею. — Но конечно, полагаю, тебя это не заботит, вы выше этого…
— Вот как? — сердито проворчал Шелл. — Большой и толстый слюнтяй! Только потому, что у него есть пластмассовый завод, он считает себя большой шишкой? Мы быстро поставим его на место!
— Конечно, — прошептал я, — мне нет до этого дела, но…
— Ты абсолютно прав — тебе нет до этого никакого дела! — Он скалился на меня секунд десять, потом пожал плечами, сдержав гнев. — Так что дальше?
— Да просто думаю, — сказал я, как бы экспериментируя. — Он из таких людей, которые любят навязывать свою власть всем, кого считают ниже себя, только такое поведение им понятно. Хочу сказать, если ты будешь действовать действительно жестко и официально, это произведет на него большее впечатление.
— Ага, — медленно кивнул Шелл. — Иногда, несмотря на твою тупость, ты оказываешься прав, Бойд. Я обойдусь с ним так жестко, что гестапо ему покажется группой бойскаутов!
— Ну что ж, — я нерешительно поднялся на ноги, — если я больше не нужен, лейтенант…
— Кому ты нужен? — спросил он с отвращением. — Думаешь, мне нечего делать, кроме как тратить целый вечер на разговор с маниакальным убийцей? Убирайся!
Я вернулся в отель как раз вовремя, чтобы принять душ и переодеться. Без пяти восемь я уже спустился в «Лyay бар». Ровно в восемь Тамара О’Киф сняла свою норковую шубку и скользнула на диванчик рядом со мной. На ней было чудесное вельветовое платье розового цвета, без бретелек, с достаточно низким вырезом, чтобы обнаружить начало очаровательного разделения ее полной груди.
Ее пухлые губы расплылись в невинной улыбке.
— Как я заметила, вам понравился мой монашеский наряд, — безмятежно проговорила она. — Но я должна предупредить вас со всей ответственностью, что, если он соскользнет хоть на пару дюймов, я окажусь в большой беде.
— Это звучит как интригующий вызов, — тоскливо произнес я.
Официант поставил половину скорлупы кокоса перед ней и мартини передо мной.
— Это что такое? — спросила Тамара с подозрением.
— О, это мое собственное изобретение, — гордо сообщил я. — Берется одна часть «Падения девственницы» и одна часть «Восторга миссионера», все хорошенько перемешивается и в получившуюся смесь выжимается половинка плода страсти.
— У этого есть какое-нибудь название? — полюбопытствовала она недоверчивым голосом.
— Рад, что вы спросили об этом. Я это называю «Раем» и приготовил специально для вас.
— Польщена, — выразительно сказала она. — Вы уверены, что это не называется «Афродизия» или что-то в этом роде?
— Как вы могли подумать такое о простом манхэттенском парне вроде меня? К тому же еще очень рано для чего-нибудь возбуждающего.
Тамара сделала осторожный пробный глоток, затем еще один. При этом с ее лица не сходило критическое выражение. Наконец сделала большой глоток и откинулась на мягкую спинку со счастливой улыбкой на лице.
— Напиток очень хорош, — сказала она с роскошным вздохом. — Мне необходимо было выпить что-нибудь веселящее.
— Плохой был день?
— Я начинаю опасаться, что скоро окажусь без работы, — в ювелирном бизнесе дела идут плохо. — Тамара поморщилась. — И это началось не сегодня.
— Да, нехорошо, — согласился я. — Но Ильмо должен быть доволен сейчас, ведь страховая компания вынуждена будет ему заплатить.
Тамара посмотрела на меня недоумевающим взглядом:
— Что вы имеете в виду, когда говорите, что сейчас страховая компания заплатит?
— Разве не было каких-то там неприятностей с условиями, записанными в договоре мелким шрифтом? — постарался я быть терпеливым. — Сначала страховая компания отказала в иске, но сейчас адвокат Ильмо нашел способ заставить ее…
— Ах это! — перебила она меня. — Ну что за ерунда втемяшилась в голову мистера Ильмо без всякой на то причины? Действительно, страховая компания поставила его иск под вопрос, но она всегда так поступает — так, во всяком случае, утверждает адвокат. Он с самого начала был уверен, что компания выложит денежки, только мистер Ильмо не хотел его слушать.
— Может быть, это поправит его дела?
Лицо Тамары выразило сомнение.
— Вряд ли, если судить по состоянию нашей бухгалтерии. Но Ильмо, похоже, это не волнует. В последнее время он кажется слишком уж веселым.
— Давайте не будем тратить вечер на обсуждение омерзительно веселого мистера Ильмо, — твердо предложил я. — Давайте поговорим о более волнующих вещах, например о вашем неминуемом падении.
